Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Д"

1. Приложения к Сочинениям Козьмы Пруткова. Выдержки из моего дневника в деревне

Входимость: 2. Размер: 2кб.

Часть текста: Приложения к Сочинениям Козьмы Пруткова Выдержки из моего дневника в деревне (Село Хвостокурово) 28 июля. Очень жарко. В тени, должно быть, много градусов... На горе под березкой лежу, На березку я молча гляжу, Но при виде плакучей березки На глазах навернулися слезки. А меж тем все молчанье вокруг, Лишь порою мне слышится вдруг, Да и то очень близко, на елке, Как трещат иль свистят перепелки, Вплоть до вечера там я лежал, Трескотне той иль свисту внимал, И девятого лишь в половине Я без чаю заснул в мезонине. 29 июля. Жар по-прежнему... Желтеет лист на деревах, Несутся тучи в небесах, Но нет дождя и жар палит. Все, что растет, то и горит. Потеет пахарь на гумне, И за снопами в стороне У бабы от дневных работ Повсюду также виден пот, Но вот уж меркнет солнца луч, Выходит месяц из-за туч И освещает на пути Все звезды Млечного Пути. Царит повсюду тишина, По небу катится луна, Но свет и от других светил Вдруг небосклон весь осветил. Страдая болию зубной, В пальто, с подвязанной щекой, На небо яркое гляжу, За каждой звездочкой слежу. Я стал их все перебирать, Названья оных вспоминать, А время шло своей чредой, И у амбара часовой Ежеминутно, что есть сил, Давно уж в доску колотил. Простясь с природою, больной, Пошел я медленно домой И лег в девятом половине Опять без чаю в мезонине. 1 августа. Опять в тени, должно быть, много градусов.

2. Сквозников В.: Козьма Прутков

Входимость: 1. Размер: 45кб.

Часть текста: к тому же портретом и подробной биографией. К. П. Прутков — равноправный член семьи реально живших русских литераторов. Его мнимое имя занимает законное место в литературном алфавите наряду с подлинными именами его главных «опекунов». Как писатель Прутков печатно заявил о себе впервые в 1854 году. Его творчество складывалось в конкретных условиях российской действительности. Николаевский режим, приведший страну к упадку и крымской катастрофе, требовал полной покорности подданных и беспрекословного рабского молчания. В такой обстановке малейшее проявление протеста и свободомыслия (особенно если это касалось печати) требовало немало мужества. А. Толстой и Жемчужниковы принадлежали к родовитому дворянству, их молодость проходила в условиях отличного достатка, зимой среди светских развлечений и (у Толстого) при дворе, а летом — в обстановке сельского приволья. Они отличались здоровьем, талантом и завидным запасом жизнерадостности. В сочетании с большим досугом все это предрасполагало к неистощимому озорству. Легенды об их многочисленных проделках, часто преувеличенные, охотно передавались современниками. По обстоятельствам 40—50-х годов и такое озорство тоже было своеобразной оппозицией, демонстрацией духовной и даже политической независимости. Происхождение и самый образ жизни создателей Пруткова не способствовали большему. И в поступках, и в наиболее крайних по политическому звучанию произведениях (как, например, «Сон Попова» А. Толстого или «прутковский» «Проект: о введении единомыслия в России» и т. п.) они были далеки от революционности. Однако как ни чурались они крайностей, неизбежных во всякой общественной борьбе, как ни претила им всякая партийная непримиримость, но приходилось нередко ...

3. Жуков Д.: Классик, которого не было

Входимость: 1. Размер: 91кб.

Часть текста: биографии, как неотделимы от них его внешность, черты характера... Он "смотрится" только в целом, неразделенном виде, таким его воспринимали современники, таким он дожил до наших дней. Случаев мистификаций и создания литературных масок не счесть. Но все они были обречены на короткую жизнь и в лучшем случае известны лишь литературоведам. Козьма Прутков завоевал народное признание. По разнообразию жанров, в которых он работал, Козьма Петрович Прутков превзошел своих предтеч и современников: Рудого Панька, Ивана Петровича Белкина, Ивана Чернокнижникова, Конрада Лилиеншвагера, Якова Хама, Аполлона Капелькина и других. Стихами оп писал басни, эпиграммы, лирику, баллады. Не чужды ему были драматические жанры: комедия, водевиль, драма, мистерия, естественно-разговорное представление... В его прозе можно усмотреть автобиографический, публицистический, исторический и эпистолярный жанры. Он писал полемические статьи и проекты. И наконец, своими афоризмами прославился как философ. До сих пор неясно, писал ли Козьма Прутков пародии, подражал ли знаменитым поэтам или был совершенно оригинальным писателем. Только настроишься на одну из этих трех его ипостасей, как тут же попадаешь впросак - по форме вроде бы одно, по содержанию другое, а пораскинешь умом, познакомишься поближе со всякими обстоятельствами его эпохи, и окажется там и третье, и четвертое, и пятое... Вот, казалось бы, дошел до дна, аи нет - не одно оно у произведения достопочтеннейшего Козьмы Петровича, а столько, что и со счету собьешься и уж не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать над несовершенством бытия и человеческой натуры, начинаешь думать, что глупость мудра, а мудрость глупа, что банальные истины и в самом деле полны здравого смысла, а литературные изыски при всей их занятности оборачиваются недомыслием. Литературное тщеславие рождает парадоксы и выспренности, за которыми кроется все та же банальность, и даже в любом литературном абсурде и безумии есть своя...

4. Досуги и Пух и перья. Аквилон

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: страшный властелин,     И чуть-чуть не досягает     Неба чудный исполин.     Но вот-вот уж с громом тучи     Мчит Борей с полнощных стран.     Укроти свой бег летучий,     Вод соленых ветеран!..     Нет! гигант грозе не внемлет;     Не страшится он врага.     Гордо голову подъемлет,     Вздулись верви и бока,     И бегун морей высокий     Волнорежущую грудь     Пялит в волны и широкий     Прорезает в море путь,     Восшумел Борей сердитый,     Раскипелся, восстонал;     И, весь пеною облитый,     Набежал девятый вал.     Великан наш накренился,     Бортом воду зачерпнул;     Парус в море погрузился;     Богатырь наш потонул... И страшный когда-то ристатель морей     Победную выю смиренно склоняет; И с дикою злобой свирепый Борей     На жертву тщеславья взирает. И мрачный, как мрачные севера ночи, Он молвит, насупивши брови на очи: «Все водное — ...